Антонио Маррас

АМ: Это платье бабушки?

РЛ: Совсем бабушкино. Очень, очень старое.
АМ: Вашей бабушки?

РЛ: Моей.
АМ: Тогда поговорим о бабушке.

РЛ: Наверное, ваша бабушка тоже носила красивые платья
АМ: Моя бабушка была очень элегантной. У меня есть ее фотографии, очень красивые. Она работала в отделении почты на Сардинии. И для тех времен была очень прогрессивной и независимой. Она сдавала в аренду участки земли, чтобы на эти деньги покупать себе наряды.

РЛ: То есть в какой-то степени ваши женщины – мама, бабушка, они вас вдохновляли? Кто у вас есть вдохновляющая женщина?
АМ: Я всегда думал, что не существует такой уникальной единственной женщины. Каждая женщина – это бриллиант. И мне всегда казалось, что у женщины тысяча граней, тысяча проявлений. И когда все эти грани собираются, они создают одну неповторимую. С моей точки зрения, идеальной женщины не существует. Но мне посчастливилось узнать очень много особенных женщин.

РЛ: Хотя бы об одной можете рассказать? Той, которая была вашей музой?
АМ: Я могу рассказать о женщине, с которой я познакомился, когда мне было 14 лет. Она проходила мимо по улице, и я тогда подумал: вот на ней я женюсь. Это была Патриция. И мы с ней вместе с тех пор, как ей исполнилось 14 лет. И все, что я делал, чем я занимался, я всем этим обязан ей. Это она меня подталкивала чем-то заниматься. И она самый главный мой критик, она отсекает все лишнее, ненужное. И она для меня очень важна, поскольку я с ней обсуждаю все, что делаю.

РЛ: Вы тот самый редкий тип мужчины, который хранит верность одной женщине столько лет. Почему же другие мужчины так хотят уйти к молодым? Почему это не случилось с вами?
АМ: Даже не знаю. В своей работе я постоянно окружен красивыми женщинами. Такими, как вы, например. А потом я вижу Патрицию… Мне кажется, она совмещает в себе сразу всех женщин, которые меня окружают. И в ней скрывается идеал женщины для меня. Патриция очень нежная, но при этом у нее очень сильный характер. У меня тоже сильный характер. И мне нужен рядом именно такой человек. 

РЛ: То есть вам нужен друг, соратник?
АМ: Наша жизнь так устроена: у нас не существует различия между жизнью и работой. Мой способ работать – такой, как сейчас: я делаю несколько вещей одновременно. Пью кофе, что-то рисую, болтаю с вами, фотографируюсь, слушаю музыку. Я никогда не переезжаю в другие дома. Я был подолгу в Париже, Милане, но при этом мой дом все равно на Сардинии. А вот Ирина, в квартире которой мы сейчас находимся, – это особенный человек, наш друг. Она настояла, чтобы в Москве мы остановились у нее. Я здесь чувствую себя дома. И я очень благодарен, что вы приехали сюда проводить интервью. 

РЛ: Но, может быть, все-таки есть какой-то секрет? Я вижу, что ваша прекрасная жена всегда одета в вашу одежду.

РЛ: Патриция носит какие-то другие марки?
АМ: Да. Она любит собирать разные вещи. И она обожает моду. Обожает скупать вещи в безумных количествах. Но при этом она всегда очень критически подходит к выбору и ей нравится что-то определенное. Например, кимоно. У Патриции 300 кимоно. И еще она коллекционирует сардинские юбки. И с моей точки зрения, очень много общего между русскими костюмами и сардинскими. 

РЛ: И это очень близко к Баксту?
АМ: Там очень много складочек, переплетение старых тканей, и это очень красивые юбки. Патриция их коллекционирует, и ей удается в любом винтажном магазинчике или на рынке найти какие-то красивые вещи.

РЛ: А кому она оставит носить все эти платья? У меня есть дочь. 
АМ: А у нас два сына. Хотя Патриция всегда хотела девочку, но не получилось. Не знаю, как сложится в будущем, но мне бы хотелось, чтобы было какое-то специальное место, где можно было бы увидеть все ее коллекции.

РЛ: Может быть, у мальчиков будут дочки?
АМ: Младший еще пока учится в школе. А старший – фотограф. Он сейчас работает в Нью-Йорке, ему 23 года. И он друг Марины – дочери Ирины, именно поэтому мы знакомы. Марина изучает фешен-дизайн, они вместе учились в Париже. И Марина проходила стажировку в моей студии на Сардинии. 

РЛ: У вас всегда достаточно киношные и театральные костюмы. Работали вы когда-нибудь для кино?
АМ: Мне по работе посчастливилось познакомиться с очень интересными актрисами. Я считаю, что мода одолжила меня у кино. Я раньше буквально каждый день ходил в кино. Заканчивал учебу и шел в кинотеатр. И смотрел все, что там шло. Я жил в маленьком местечке, называется оно Альгеро на Сардинии, тогда там было три кинотеатра, а сейчас остался один. Там показывали разные фильмы, Оруэлла даже. И моей мечтой, надеюсь, что когда-нибудь она сбудется, кстати, в Италии есть такая пословица: «хоти как можно сильнее». Она означает, что если ты хочешь, то ты этого добьешься. Так вот, чем мне всегда хотелось заниматься – это быть режиссером. И мода – это как раз то, что соединяет все, что меня интересует. Во время показа я имею возможность привлекать все виды искусства: и поэзию, и литературу, и танец, и музыку, все вместе, несмотря на то, что дефиле длится только 7 минут. Мне неоднократно предлагали сделать костюмы для фильма. Но поскольку мне всегда хотелось снимать кино, я отказывался. Потому что мечтал быть режиссером. Но мне посчастливилось работать вместе с Лукой Ронкони – это один из самых известных театральных режиссеров мира, мы делали вместе спектакль «Сон в летнюю ночь», я придумал все костюмы. Лука, к сожалению, умер в этом году. Он фактически создал историю европейского театра, и я не смог отказаться от его предложения, несмотря на то, что у меня было очень много работы в тот момент. Но это была замечательная возможность познакомиться со столь выдающимся человеком, это был незаменимый опыт. И я уверен, что кино все-таки возвращается в мою жизнь: после нашей встречи мы поедем к Павлу Лунгину.

РЛ: Если вы так много смотрели фильмов в своей жизни, кто ваши любимые режиссеры? Мне интересно отдельно итальянское кино, потому что я обожаю того же Федерико Феллини, Висконти, Антониони, Бертолуччи. Кто у вас самый любимый? И кем вы вдохновлялись в юности? У кого самые красивые женщины?
АМ: Здесь очень много контрастов. А мне нравятся вещи, которые не очень друг с другом вяжутся. Мне очень симпатична Анна Маньяни в фильме «Мама Рома» Пазолини. Это один из моих любимых фильмов. Естественно, мне нравятся потрясающие актрисы в фильмах Висконти… Из итальянок, конечно, Клаудиа Кардинале в «Леопарде». Шарлотта Рэмплинг в «Гибели богов». Я всю жизнь был одержим фильмом Стэнли Кубрика «Барри Линдон».

РЛ: Лукино всегда отправлял своих актрис к Коко Шанель, например, ту же Роми Шнайдер. Он считал, что Шнайдер достаточно вульгарная, и попросил Шанель ее переодеть и научить правильно одеваться. И Шанель отлично поработала.
АМ: Ну, она так же поработала с Марией Каллас. Она стала, благодаря Лукино, потрясающе элегантной женщиной. Мне нравятся красивые, но при этом странные женщины. Есть одна актриса, Росси де Пальма, она побывала у меня в шоу-руме в Милане… В театре она занята в «Трехгрошевой опере», играет там гулящую женщину. Она потрясающая. Нельзя сказать, что она такая красивая, но она совершенно особенная. Есть японская пословица, которая гласит: подарок, который можно поднести императору, например, какая-нибудь ваза, она не должна быть совершенной, в ней должна быть какая-то изюминка, что делает эту вещь уникальной. И я уверен, что в наше время, в наш век концепция красоты абсолютно изменилась. То, что раньше казалось некрасивым, стало красивым и интересным. Для меня очень скучна обычная, привычная красота. И когда я подбираю моделей на кастинге, я специально ищу особенные лица.

РЛ: А какая у вас любимая модель?

РЛ: Сколько раз вы были в России? И что вы можете сказать про русских женщин?
АМ: Русских женщин ненавидят все остальные женщины в мире. Потому что они очень красивые, умные, очень сильные, очень решительные. И вы можете говорить на нескольких языках. И я знаю некоторых русских, которые приезжали в Милан и не могли сказать даже слова по-английски. А в следующем сезоне они уже спокойно общались и на английском, и на итальянском. Вы очень быстро все впитываете. Повсюду признана ваша красота. И еще в русских женщинах сочетается и чувствительность, и некое напряжение, и какой-то налет грусти. 

РЛ: Я была на открытии кинофестиваля в Сочи в вашем платье «Нежинский».
АМ: Это мое любимое платье. Мне очень приятно, что вы его выбрали, это большая честь для меня.

РЛ: А где можно купить ваши вуали? Вы их продаете, или они были сделаны для фотосессии и для показов? У вас всегда потрясающая работа с головными уборами…
АМ: Спасибо. Мне посчастливилось работать с самыми замечательными и с самыми сумасшедшими парикмахерами…

РЛ: А если бы вы сняли свое кино, какое бы оно получилось: черно-белое или цветное?
АМ: Черно-белое. Мне нравятся такие цвета, которые были в фильме «Остров» Лунгина. Я видел эту картину на Венецианском кинофестивале. А про вуали я даже не подумал, что их нужно привезти…

РЛ: Очень много винтажа в Америке. У нас все шили в основном портнихи, и вуали, конечно, не привозили. 
АМ: У меня был последний зимний показ, я вдохновлялся Параджановым, и там как раз были вуали.

РЛ: Дело все в том, что Параджанов тоже все время делал коллажи, как вы. 
АМ: Я был в музее Параджанова в Тбилиси.

РЛ: После тюрьмы у него было очень мало работы, он даже занимался спекуляцией, продавал всякие предметы искусства, картины старые. И иногда что-то подделывал. У него была большая квартира, где все время проходили тусовки, кучи восторженных поклонниц, которые к нему приходили. Его все любили, потому что он был очень талантливый. И совершенно он был впереди времени, и совершенно не понят был в те времена. 
АМ: Я абсолютно случайно познакомился с его творчеством. В Италии есть программа, которую показывают очень поздно, она называется «Вне расписания». И однажды ночью, редкий случай, я включил телевизор, и там показывали фильм с потрясающими образами. И потом не мог заснуть всю ночь, потому что эти образы все время крутились у меня в голове. Там была женщина с шалью в руке. Потом я выяснил, что это был фильм «Цвет граната». 

РЛ: Да, с Софико Чиаурели. Это фантастическая грузинская актриса.
АМ: И так я познакомился с творчеством Параджанова. И однажды в Париже я увидел маленькую афишу выставки Параджанова – там был его коллаж. И он меня привлек, я зашел на эту выставку и познакомился с совершенно необычным его миром. Я потом сделал свои коллажи, и их повесили в музее Параджанова. 

РЛ: Это в каком году было?
АМ: В прошлом.

РЛ: А вы знаете каких-то русских дизайнеров?
АМ: У меня сложно с именами. Это новое поколение… Что у меня вызывает сожаление – это то, что люди, живущие здесь, устремлены на запад. И они не пытаются использовать идеи, связанные с традициями собственной страны. А мне нравится, когда есть некая работа с тем, что было раньше, с историей. Нельзя смотреть в будущее, не понимая и не пытаясь понять, что происходило в прошлом. 

РЛ: Кстати, я хочу сказать комплимент, что всегда видны ваши итальянские корни во всех коллекциях. Когда я их вижу, я точно понимаю, что это создал человек из южной Италии.  
АМ: Именно островной Италии. Но я сам являюсь результатом очень странного явления. Сардиния – это остров в Средиземном море. Я родился в городе под названием Альгеро. И там говорят на испанском, вернее на каталонском. Сумасшествие, но это так. И получается, что Альгеро – это такой остров в острове, такой анклав. Это место очень сильно отличается от всей остальной Сардинии. И кухня, и язык, и образ мыслей. На этом острове жили абсолютно все нации: и римляне, и греки, и турки, и финикийцы, и кого там только не было. И все оставили след на этой земле, поскольку Сардиния всегда была стратегическим пунктом. Овладеть землями Сардинии означало овладеть всем Средиземноморьем. И здесь перемешены очень разные культуры. Вот почему я так много элементов комбинирую в своих коллекциях: я как будто собираю фрагменты этих разных культур. 

РЛ: И последний вопрос, я и так нахожусь под впечатлением от встречи с вами. А можно я попробую угадать ваш самый любимый цвет, который вы считаете самым элегантным. Может быть, серый?
АМ: А что, интервью уже закончилось? Мой любимый цвет – бордо. Здесь очень интересная история. Финикийцы прибыли на Сардинию, и бордовый цвет им было очень сложно получить. Его добывали специально из моллюска, который живет в море. И таким образом ткани, окрашенные в пурпур, были на вес золота. И вот этот цвет сопровождает меня практически во всех коллекциях. Но серый цвет мне тоже очень нравится.

РЛ: Вы никогда не испытываете усталость, никогда не хочется заняться чем-то другим?
АМ: Когда начинается другой проект, я всегда кричу, что ничего не хочу делать! Но потом я начинаю работать, и… никогда не знаю, что получилось. 

Текст: Рената Литвинова. Фотограф: Влад Локтев @vladloktevgallery. Арт-директор: Игорь Казаков @igorkazakov.
Продюсер: Катерина Дроздова @katedrozd.